Вовка в Тридевятом царстве - Страница 4

— Грандиозно! — не удержавшись, воскликнул Игорь.

— Ну, Вовка, погоди! — погрозила кулачком на дверь соседней комнаты Лена.

А Екатерина Петровна, едва сдерживая улыбку, кивнула:

— Я тоже согласна, хотя мне немножечко даже жалко Вовку.

— Тогда, друзья, — сказал Сергей Петрович, — прямо сейчас и приступим к реализации нашего плана.

Оглядевшись по сторонам, он решительно направился в прихожую. Там, подставив табуретку, Сергей Петрович открыл антресоли и стал доставать оттуда различные вещи: бамбуковую удочку с леской, огромный глобус, проектор, моток толстой верёвки с крюком на конце, акваланговую маску со шлангом. Захлопнув дверцы, Сергей Петрович спрыгнул с табуретки и в задумчивости приложил палец ко лбу.

— Думаю, всего этого нам будет достаточно. Теперь осталось вставить в магнитофон кассету и спрятать на время весь наш реквизит. Ты, Игорь, сейчас исчезнешь, а минут через десять ворвёшься сюда как сумасшедший. Для убедительности можешь сломать пару стульев.

— Сергей! — воскликнула Екатерина Петровна.

— Понимаю, понимаю, — кивнул головой Сергей Петрович. — Игорь, не надо ломать пару стульев. Сломай один.

— Серёжа!!! — Екатерина Петровна решительно задвинула стул поглубже под стол.

Сергей Петрович обвёл взглядом комнату.

— Ладно, Игорь, стулья отменяются. Ворвёшься просто как сумасшедший. Сумеешь?

— Сергей Петрович, он ведь уже целый год в театральной студии учится, — обиделась за друга Лена.

— Отлично. Тогда можешь исчезать.

Игорь спрятал в портфель собачий костюм, выбежал в прихожую и осторожно прикрыл за собой входную дверь.

А Сергей Петрович вынул из кармана носовой платок и протянул его Екатерине Петровне:

— Ты, Катюша, очень расстроена поведением сына, можно сказать, что расстроена до слёз, а Лена в это время должна смотреть на Вовку с немым укором. Понятно?

— Я не умею с немым, но постараюсь, — кивнула Лена.

— Отлично! Теперь — моя очередь. Я — строгий дядя — специально приехал, чтобы прочитать нерадивому племяннику скучное-прескучное нравоучение.

Сергей Петрович наставительно поднял указательный палец и придал лицу постное выражение.

— Ну как? Очень на меня противно смотреть?

— Очень! — воскликнула Лена.

— Отлично! Все по местам! — скомандовал Сергей Петрович. — Начинаем наше перевоспитание.

Екатерина Петровна, поднеся к глазам носовой платок, всхлипнула. Лена, поджав губы и выпучив глаза, изобразила немой укор. А Сергей Петрович, придав лицу строгое выражение, встал в позу, олицетворяющую назидание.

— Вовка! — хором позвали они.

Дверь в комнату отворилась. Из неё выглянули Вовка с Ральфом.

— Ральф, дядя Серёжа приехал! — радостно завопил Вовка.

Сергей Петрович укоризненно помахал пальцем перед Вовкиным носом. Потом придал лицу совсем постное выражение и строгим голосом продекламировал:

Ты меня расстроил прямо!
До чего я, Вова, дожил?
Ты не слушаешься маму
И забросил школу тоже!

Тут Сергей Петрович сделал широкий жест в сторону всхлипывающей Екатерины Петровны и застывшей в немом укоре Лены.

— Что за мучения, опять нравоучения… — прошептал Вовка, виновато опустив голову.

А Сергей Петрович, украдкой поглядывая на часы, продолжил:

Рыбий жир неаккуратно,
Говорят, ты пьёшь, о Вова!
Неужели непонятно? —
Мальчик должен быть здоровым!

— Ох, что же за мучения! И тут нравоучения! — вздохнул Вовка, ещё ниже опуская голову.

Сергей Петрович подмигнул Лене:

Получать пятёрки надо,
Получать не надо двоек.
Ты забыл про честь отряда,
Вова, Вова, что с тобою?!

— Что за мучения, всегда нравоучения! — тихо проговорил Вовка и тоскливо посмотрел на Ральфа.

Екатерина Петровна громко всхлипнула, а Сергей Петрович опять взглянул на часы:

Твой родной серьёзный дядя
Говорит тебе об этом:
Дяди ради, мамы ради
Подтянись по всем предметам!

— Что за мучения, одни нравоучения, — вздохнул Вовка и закрыл глаза.

— Да, Вова! Да… — Сергей Петрович прислушался, но в прихожей было по-прежнему тихо. — Да, и ещё раз — да! — произнёс он и, не зная, что ещё сказать, замолчал .

— Дядя Серёжа, я…

— Не перебивай, когда говорят старшие! — строго сказал Сергей Петрович.

— Но вы же все молчали! — воскликнул Вовка.

— Всё равно не перебивай. Даже тогда, когда старшие молчат, их нельзя перебивать. Это нехорошо… Гм… И невежливо… Гм… Быть вежливым — это хорошо… Э-э-э…

Сергей Петрович заложил руки за спину и стал медленно мерить шагами комнату. Вовка покорно плёлся за ним. Время от времени Сергей Петрович с отчаянием поглядывал на дверь, через которую должен был ворваться Игорь, хмыкал и произносил фразу: «Не пить рыбий жир, Вова, — это нехорошо. А пить рыбий жир, Вова, — это хорошо!»

Наконец прозвучал долгожданный звонок в дверь. Сергей Петрович даже подпрыгнул от радости и помчался открывать её. За ним с громким лаем кинулся Ральф.

На пороге стоял Игорь. Кепка у него сбилась на затылок, волосы из-под неё торчали в разные стороны, глаза дико блужда-ли, а губы расплылись в бессмысленной улыбке. Игорь глубоко вздохнул и заорал дурным голосом:

— Ура!!! Грандиозно! Ура!!!

Он подкинул вверх кепку и, чуть не сбив Сергея Петровича с ног, вбежал в комнату, продолжая орать диким голосом. Ральф в восторге от этой кутерьмы прыгал и тоже громко лаял. Пометавшись по комнате, Игорь схватил стул.