Вовка в Тридевятом царстве - Страница 9

— Что?

— Ялмезский Вовка! — торжественно объявил Сергей Петрович. — Он точная твоя копия. Только… — Сергей Петрович замялся. — Только, понимаешь, — смущённо продолжил Сергей Петрович, — он — она…

— В каком смысле «она»? — не понял Вовка.

— В самом прямом! Он — девочка. И зовут его… то есть её… Вика. Она сейчас в школе, но скоро уже придёт. Вот тогда ты и познакомишься со своим ялмезским двойником… то есть двойняшкой.

Екатерина Петровна и Лена, затаив дыхание, слушали, что происходит в комнате. Вдруг Лена, в ужасе округлив глаза, показала пальцем на шкаф.

— Если Вовка заглянет туда, — зашептала она на ухо Вовкиной маме, — и увидит там свои штаны, куртки и рубашки, то всё пропало! Что нам делать?

Екатерина Петровна, недолго думая, распахнула створки, сгребла Вовкину одежду в охапку и кивком головы велела Лене открыть входную дверь. Они тихонько выскользнули за неё, а через две минуты вернулись, неся в руках Ленины платья, юбки и кофты.

Пока шкаф наполнялся Викиной одеждой из гардероба Лены, Сергей Петрович продолжал свой рассказ:

— Я понимаю, что известие о двойнике, да еще девочке, может ошеломить кого угодно. Правда, она абсолютная твоя копия… Или… — Сергей Петрович задумался, — ты её копия… Если тебе так больше нравится… Зато Викина мама совсем от твоей не отличается. Именно по этой причине… ну, чтобы ты после жёсткой посадки не разволновался в непривычной обстановке… было принято решение поселить нас к ним. Ведь ялмезская квартира — абсолютный двойник вашей земной квартиры.

Сергей Петрович усмехнулся, но тут же постарался придать лицу серьёзное выражение.

— Дядя Серёжа, а твой двойник тоже… женщина? — не без ехидства поинтересовался Вовка.

— С моим двойником всё в порядке, он оказался очень даже симпатичным парнем. — Сергей Петрович провёл рукой по своему подбородку. — Мы отлично с ним спелись, когда утром брились.

— Спелись? — От удивления у Вовки округлились глаза.

— Ялмез, Вовка, замечательная планета! Здесь по каждому поводу, а иногда и без повода все жители поют. Я уже произвёл некоторый культурный обмен. Впрочем, тебе скоро представится возможность самому убедиться в этом. Сюрпризы тут ждут буквально на каждом шагу, — таинственно прошептал Сергей Петрович и подмигнул Вовке.

Именно в эту минуту в комнату вошла Екатерина Петровна.

— Как самочувствие, пришелец? — озабоченно поинтересовалась она и стала бесцеремонно поворачивать Вовку, рассматривая его с разных сторон. — А ты действительно просто вылитый Вика! Ты тоже отличник? Сам убираешь свою комнату? Помогаешь чистить картошку? Почему ты молчишь? Ведь я спросила, как ты себя чувствуешь!

— Отлично я себя чувствую, — закричал Вовка, окончательно сбитый с толку. — Только я ничего не помню!

— Ничего удивительного, — кивнула головой Екатерина Петровна. — Ты же целые сутки пролежал без сознания. «Если хочешь быть здоров — закаляйся. Позабудь про докторов… Парам-пам-пам… Водой холодной обливайся… Если хочешь быть здоров», — пропела Екатерина Петровна.

— Ну, что я тебе говорил? — шепнул на ухо Вовке Сергей Петрович, а потом громко сказал: — Вы тут знакомьтесь, а у меня пресс-конференция с ялмезскими журналистами назначена.

Сергей Петрович вежливо поклонился Екатерине Петровне, ободряюще хлопнул Вовку по плечу и выбежал из комнаты. В прихожей он столкнулся с Леной. Та, открыв шкаф, с гордостью продемонстрировал его новое содержимое. Сергей Петрович хихикнул, схватил в охапку остальную Вовкину одежду, и они тихонько выскользнули на лестницу.

Тем временем Вовка продолжал знакомиться со своей, вернее, Викиной мамой. Екатерина Петровна, с трудом сдерживая улыбку, расспрашивала его о планете Земля, о школьной программе и других скучных с точки зрения Вовки вещах.

— Как вы похожи на мою маму! — грустно проговорил Вовка, устав от вопросов, которые сыпались на него как из рога изобилия.

— Приятно слышать это, — сказала Екатерина Петровна. — Она у тебя строгая?

— Нет, что вы! Она добрая! — воскликнул Вовка.

— Это просто возмутительно! — всплеснула руками Екатерина Петровна. — Не понимаю, как можно быть доброй мамой?! — Она строго посмотрела на Вовку и запела:

Я недобрая, а то бы
Каждый день сбивалась с ног.
Ведь сынок у мамы доброй —
Просто маменькин сынок!

Мама крутится, готовит,
Сын — умеет лишь жевать.
Так сынок на всём готовом
Привыкает проживать!

Получает двойки в школе,
Мамой добренькой храним.
А ребёнка надо школить,
Быть суровой надо с ним!

— Но ведь у вас дочь, а не сын! — с отчаянием воскликнул Вовка.

— Всё равно, это не меняет дела! — строго произнесла Екатерина Петровна и продолжила свою песню:

Обхожусь сурово с Викой
Я с младенчества её.
Вика делать всё привыкла —
Стряпать, шить, стирать бельё.

Если я ей дам касторку —
Вика требует ещё!
И сплошным её пятёркам
Потеряли в школе счёт.

Не возьмёт сама варенье,
Никаких таких затей!
Вика — олицетворенье
Замечательных детей.

Екатерина Петровна оценивающим взглядом посмотрела на Вовку.

— Судя по всему, ты — не олицетворение… — то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорила она.

— Нет, — вздохнув, признался Вовка. — Я совсем не олицетворение.

— Вижу, — осуждающе покачала головой Екатерина Петровна. — Надо подумать, чем я могу помочь твоей маме. А сейчас, — торжественно произнесла она, — ты примешь укрепляющее лекарство.